Глобальные цены на энергию и продовольствие, инфляция в России

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

• АКРА уточняет макроэкономический прогноз на 2022–2025 годы. Агентство учло последствия роста глобальных цен на энергетические товары и продовольствие, повысило ожидания по краткосрочной динамике рублевых процентных ставок и номинальным бюджетным доходам. Динамика реального ВВП дает основания ожидать окончания периода восстановительного роста в краткосрочной перспективе. Прогнозы относительно курса рубля скорректированы незначительно, а основным источником неопределенности остается глобальная инфляция.

• В базовом сценарии среднегодовая инфляция в России в 2022 году снизится до 5,5–6,0 п. п., а показатель декабря к декабрю может достигнуть отметки 4,0–4,5%, приблизившись к целевому уровню. В связи с этим на протяжении большей части 2022 года денежно-кредитная политика Банка России будет достаточно жесткой, однако во втором полугодии вполне возможно ее быстрое смягчение.

• Мировые цены на энергетические товары (нефть, газ, уголь) и продовольствие неустойчивы. Ценовые уровни отчасти обусловлены разовыми или краткосрочными факторами со стороны предложения, а нормализация цен возможна весной или летом 2022 года. Текущий уровень цен может сдерживать глобальную экономическую активность в краткосрочном периоде, замедлять восстановление экономики после пандемии и наиболее опасен для стран — импортеров природных ресурсов.

• Суммарный вклад внешних факторов в инфляцию в России в настоящее время составляет 1,4–1,8 п. п. в годовом выражении, но к концу 2022 года этот показатель может стать слабоотрицательным. Эластичность индекса потребительских цен (ИПЦ) по изменению глобальных цен энергетических товаров составляет всего порядка 1,1–1,2%. Эластичность стоимости потребительской корзины по внешним ценам на продовольствие с учетом новых пошлин — менее 1%. При достаточно существенной волатильности внешних цен этого достаточно, чтобы оказать заметное влияние на стоимость полной потребительской корзины. Неопределенность внешних предпосылок велика, поэтому при формировании ожиданий по инфляции разумно рассматривать диапазоны возможных значений.

• Суммарный вклад внутренних факторов в инфляцию в России сейчас составляет 6,3–6,7 п. п. в годовом выражении, но к концу 2022 года он достигнет 4,2–4,7 п. п. благодаря жесткой денежно-кредитной политике, сдержанной индексации регулируемых цен и тарифов, нейтральной бюджетной политике, а также вероятному улучшению ситуации на рынках продовольствия. В следующем году динамика денежных агрегатов, отражающаяся на инфляции с наибольшим временным лагом, окажет в 1,5–2 раза меньшее давление на цены по сравнению с 2021-м.

УТочнение показателей прогноза

Об особенностях использования макроэкономических данных и прогнозов в России читайте в исследовании АКРА «Специфика источников макроэкономических прогнозов по России» от 13 мая 2021 года и аналитическом комментарии «Существенный положительный пересмотр отраслевых данных – норма для России и многих других стран» от 20 октября 2020 года.

Предпосылки, используемые АКРА для расчета показателей базового сценария макроэкономического прогноза и их прогнозной динамики, были скорректированы с учетом актуальных данных (см. табл. 1). Основные изменения коснулись предпосылок, связанных с воздействием внешних факторов.

Агентство учло последствия повышения глобальных цен на энергетические товары и продовольствие. Были несколько понижены ожидания относительно динамики внешнего спроса, а также оценен эффект переноса внешних цен в цены внутреннего рынка (см. стр. 6–8).

С учетом указанных выше изменений Агентство пересмотрело ожидания по краткосрочной динамике рублевых процентных ставок. Как полагает АКРА, ключевая ставка будет превышать нейтральный уровень (5–6%) на протяжении более длительного промежутка времени: в течение 2022-го и части 2023 года.

Агентство повысило прогноз по бюджетным доходам в 2021–2022 годах более чем на 1 трлн руб. по итогам каждого из этих двух лет: в номинальном выражении — за счет инфляции, в реальном — за счет нефтегазовой части. Ожидания по динамике реального ВВП и валютного курса изменились незначительно.

вЛИЯНИЕ роста МИРОВых цен на сырье и энергиЮ

За десять месяцев 2021 года мировые цены на энергетические товары (прежде всего нефть, газ и уголь) выросли в среднем более чем на 80 и 25% к показателям 2020 и 2019 годов соответственно (см. рис. 1). Столь существенный рост цен и пересмотр Китаем и ЕС планов по выработке электроэнергии и производству промышленных товаров дали повод говорить о глобальном энергетическом кризисе, способном оказать заметное влияние на экономическую активность и замедлить выход из вызванного пандемией спада. Такой сценарий исключить нельзя, но влияние ценовой динамики на активность в экономике, по всей видимости, все же будет краткосрочным.

Рисунок 1. Индексы мировых цен на энергетические товары и средневзвешенных внешних цен на продовольственные товары, 2005 = 100 ^*

* Индекс цен на продовольственные товары рассчитан для товаров, внутренние цены которых коррелируют или когда-либо коррелировали с ценами внутреннего рынка России.
Источник: Всемирный банк, расчеты АКРА

Эпизоды подобного масштаба в мире наблюдаются довольно часто — за последние 60 лет значение индекса цен на энергетические товары резко менялось в среднегодовом выражении минимум 14 раз (см. рис. 2). Страны, экспортирующие и импортирующие природные ресурсы, как правило, с примерно одинаковой вероятностью находятся в состоянии рецессии: доли экспортеров и импортеров, зафиксировавших в каком-то конкретном году падение ВВП, примерно равны. Однако в течение года после резкого изменения цен на энергоресурсы доли этих стран начинают отличаться: после шокового роста цен ожидаемо больше страдают импортеры, вероятность же рецессии в странах-экспортерах увеличивается после падения цен.

Колебания цен вовсе не обязательно становятся причиной рецессии; зачастую у ценовой динамики и рецессии просто есть общие факторы.

Продолжительность влияния ценовой динамики на деловую активность —иными словами, в течение какого времени импортеры и экспортеры находятся в неодинаковом положении — зависит, судя по всему, от причин колебаний цен. Они могут быть вызваны шоками со стороны как спроса, так и предложения энергетических товаров. В первом случае для нормализации деловой активности, как правило, требуется от года до двух. Во втором случае этот период более длительный (от четырех до пяти лет), поскольку связан с долгосрочными производственными планами компаний-производителей, их инвестиционным циклом, а также с долгосрочными политическими решениями (войнами, эмбарго и др.). 

На рис. 2 показано, в том числе, какое сильное влияние оказала пандемия на деловую активность: за последние 60 лет доля стран, находящихся в состоянии рецессии, никогда не превышала 60%, а в 2020 году число таких стран оказалось более 80%.

* Красными столбцами отмечены годы, в течение которых глобальный индекс цен на энергетические товары вырос более чем на 28% в среднегодовом выражении. Синими столбцами отмечены годы, когда этот индекс упал более чем на 20%. Доли стран, находящихся в состоянии рецессии, рассчитаны по количеству (без взвешивания по размерам экономик). Рецессией считается минимум один календарный год с падением реального ВВП. Страна считается экспортером энергетических товаров в конкретном году, если чистый экспорт по коду 27 ТНВЭД превышал 1% ВВП не менее чем три года из предшествующих пяти. Импортером – в случае если этому же критерию удовлетворяет аналогичная величина, взятая со знаком минус (чистый импорт).

Произошедший в 2021 году глобальный всплеск цен на энергетические товары, по оценкам АКРА, примерно в равной степени связан с шоками спроса и предложения. Быстрому восстановлению деловой активности в период после локдаунов (спрос) сопутствовали сокращение объемов выработки энергии на ветряных электростанциях в Европе (создало дополнительный спрос из-за замещения источников) и наводнения в регионах угледобычи в Китае (предложение). Такие погодные шоки являются разовыми и вряд ли окажут сопоставимое влияние на ситуацию весной 2022-го, что отличает текущее положение дел от других шоков предложения, показанных на рис. 2. Следовательно, текущие уровни цен на энергетические товары не являются устойчивыми: в базовом сценарии они будут снижаться до уровней, близких к показателям 2019 года, уже в краткосрочном периоде. В результате и влияние ценовой динамики на деловую активность сохранится примерно полгода и затронет в основном страны — импортеры природных ресурсов.

В стресс-сценариях стоит рассматривать ситуацию, когда климатические риски систематически реализуются и в более отдаленной перспективе. Рост частоты ранее редких природных явлений (наводнения, деградация вечной мерзлоты, изменение ветров и др.) имел бы своим следствием фундаментальное снижение предложения энергетических товаров и электроэнергии, а также изменение спроса, например, из-за роста или снижения объемов отопления помещений зимой и кондиционирования летом. Кроме того, климатические политики разных стран могут способствовать более или менее быстрому энергопереходу, меняющему предпочтения потребителей энергии с точки зрения сырья и/или технологий, используемых для ее производства.

Указанные риски разнонаправленно влияют на цены энергоресурсов, поэтому формулировка сценария зависит от оценки относительной силы влияния каждого из данных рисков.

БуДущая динамика инфляции в России

Суммарный вклад внутренних факторов в инфляцию в России в настоящее время составляет 6,3–6,7 п. п. в годовом выражении (из общего показателя инфляции по состоянию на октябрь 2021-го на уровне 8,1% к уровню 2020-го), но к концу 2022 года он достигнет 4,2–4,7 п. п. Причинами такой динамики станут жесткая денежно-кредитная политика, сдержанная индексация регулируемых цен и тарифов, нейтральная бюджетная политика, а также вероятное улучшение ситуации на внутренних рынках продовольствия. В частности, в следующем году динамика денежных агрегатов, отражающаяся на инфляции с наибольшим временным лагом, окажет в 1,5–2 раза меньшее давление на цены по сравнению с 2021-м.

Несмотря на ожидаемое снижение вклада внутренних факторов в инфляцию, их относительная роль, напротив, возрастет на фоне падения значимости внешних факторов.

Учитывая временной лаг между изменением монетарной политики и его реальным влиянием на инфляцию, а также длину бюджетного цикла, АКРА считает, что оказываемый ими эффект на инфляцию 2022 года во многом уже определен.

О долгосрочных факторах роста глобальных цен читайте в прогнозе АКРА «Момент истины для глобальной инфляции» от 31 мая 2021 года.

Вклад внешних факторов в инфляцию в России сейчас относительно высок. Внутренние потребительские цены учитывают динамику глобальных энергетических цен, а также рост мировых цен на продовольствие. Меры, принятые для защиты внутреннего продовольственного рынка, демпфируют влияние внешних цен, но не компенсируют его полностью.

Механизмы переноса внешних цен во внутренние относительно хорошо понятны. Если говорить, например, о европейском направлении и энергии: эластичность индекса цен производителей ЕС по индексу мировых цен энергетических товаров устойчиво составляет около 10%³, а динамика индекса средней цены импорта товаров всех типов в Россию (в иностранной валюте) очень близка именно к динамике индекса цен европейских производителей.

К внешним факторам инфляции, представленным на рис. 3, относятся «Мировые цены на энергию и продовольствие» и «Курс рубля».

Цена импорта в рублевом выражении является основным фактором, влияющим на конечную внутреннюю цену, если речь идет о потребительских товарах, составляющих около трети импорта. В случае промежуточных или инвестиционных товаров (25 и 40% соответственно) происходит частичный перенос издержек производителя в цену конечного товара, а величина переноса зависит от типа рынка и товара. Импортные товары удовлетворяют лишь часть внутреннего спроса — 10–15% по стоимости, — поэтому итоговая эластичность ИПЦ по изменению глобальных энергетических цен составляет всего лишь порядка 1,1–1,2%. Тем не менее при достаточно существенных колебаниях внешних цен этого достаточно, чтобы оказать заметное влияние на стоимость полной потребительской корзины. Эластичность стоимости корзины по внешним ценам на продовольствие с учетом новых пошлин составляет менее 1%.

³ При прочих равных изменение индекса цен энергетических товаров на 1 п. п. приводит к сонаправленному изменению индекса цен производителей ЕС в среднем на 0,1 п. п.

* Разложение произведено с помощью модели, используемой в АКРА для краткосрочного прогнозирования инфляции. Модель с приемлемой точностью воспроизводит фактическую динамику ИПЦ в годовом выражении в 2004–2021 годах. Для представления на графике факторы сгруппированы в шесть классов. Под монетарной инфляцией подразумевается набор факторов, на которые Банк России может влиять напрямую, принимая решения в рамках денежно-кредитной политики в режиме плавающего валютного курса.

Источник: Банк России, Всемирный банк, расчеты АКРА

Учитывая перечисленные оценки эластичностей, из общего показателя текущей инфляции на уровне 8,1% (октябрь 2021-го к октябрю 2020-го) 1,5–1,8 п. п. можно отнести к внешним факторам, вызвавшим всплеск мировых цен на энергетические товары и продовольствие (см. рис. 3). Весьма вероятно, что цены на энергетические товары упадут весной 2022 года или ранее. Продовольственные цены при этом могут оставаться на повышенном уровне вплоть до лета будущего года. Если наши предположения о динамике цен на базовые биржевые товары оправдаются, вклад внешних факторов в инфляцию снизится до 0–0,2 п. п. к середине следующего года и может стать слабоотрицательным к концу года, поскольку временной лаг влияния внешних факторов на ИПЦ составляет два-три месяца.

Неопределенность предпосылок в отношении внешней конъюнктуры высока, поэтому при формировании ожиданий разумно рассматривать диапазоны возможных значений. В табл. 2–3 приведены оценки АКРА относительно вклада внешних факторов в инфляцию в России в зависимости от выбранных предпосылок по ценам на энергетические товары и продовольствие. В зависимости от выбранной динамики глобальных цен инфляция в России к концу 2022 года может находиться в диапазоне 4–5%.

В табл. 2–3 набор предпосылок, соответствующий базовому сценарию АКРА, выделен цветом.

Таблица 2. Вклад внешних факторов в инфляцию, дек. 2022-го/дек. 2021-го, п. п.

Источник: расчеты АКРА

Таблица 3. Вклад внешних факторов в среднегодовую инфляцию за 2022 год, п. п.

Источник: расчеты АКРА

Согласно базовому сценарию АКРА, среднегодовая инфляция за 2022 год снизится до 5,5–6,0 п. п., а показатель декабря 2022-го к декабрю 2021-го может достигнуть 4,0–4,5%, то есть близкого к целевому уровня. При этом АКРА ожидает, что инфляция в выражении месяц к месяцу будет близка к сезонной норме уже весной-летом будущего года. Это означает, что денежно-кредитная политика Банка России останется относительно жесткой на протяжении значительной части 2022 года, но должна начать смягчаться во второй его половине.

К большей длительности периода жесткой денежно-кредитной политики могут привести сохранение высоких инфляционных ожиданий при нормализации инфляции, а также реализация новых глобальных или локальных шоков со стороны предложения.